История мамы, которая взяла ребёнка из приюта

Усыновление заморозили

В начале апреля Минпросвещения, Минздрав и Роспотребнадзор рекомендовали передавать детей на время пандемии из приютов в семьи на гостевой режим. Однако ряд регионов рекомендацию проигнорировали, а все процессы, связанные с процедурами усыновления, были полностью заморожены.

Например, RT рассказывал о жительнице Челябинской области Юлии Плаудэ. Женщина в конце января планировала забрать в семью девочку из приюта, но оформление документов затянулось. А в феврале представители опеки заявили усыновительнице, что в регионе объявлен карантин. Сейчас Юлия не может ни забрать ребёнка, ни навещать его.

Чтобы исправить ситуацию, волонтёры просят министерство «дать чёткие указания сотрудникам органов опеки для завершения процессов передачи детей в семьи». По мнению активистов, это надо делать в случаях, когда встреча кандидатов на усыновление и ребёнка уже состоялась и дети каждый день ждут, что их заберут. 

«Мера по заморозке всех начатых процессов понятна, но с точки зрения человеческих эмоций является крайне жёсткой», — говорится в обращении.

При этом правозащитники отмечают, что «кандидатам в опекуны/усыновители не было предложено никакой альтернативы». Например, по их словам, можно было бы в условиях карантина предоставить возможность вставать на учёт в качестве кандидатов в усыновители у региональных операторов дистанционно, направляя копии всех необходимых документов по электронной почте. 

В некоторых регионах пошли по этому пути, но большинство органов опеки, как подчёркивают активисты, отказывали в постановке на учёт, ссылаясь на то, что в Семейном кодексе РФ чётко прописано, что кандидат должен явиться лично.

Карл Брюер убил приемных родителей ради брата

больше по теме
Подросток из России убил приемных американских родителей

Карл Эдвард Брюер до усыновления американской парой звался Эдиком Ч. Ребенок, рожденный в небольшом уральском городке, в 2 года оказался вместе со старшим братом в приюте — их мать-алкоголичку лишили родительских прав. В детском доме мальчики пробыли до 2005-го, пока в глубинку не приехала бездетная пара, Трой и Мэри Брюер. Супруги хотели усыновить лишь одного сироту, но пожалели горюющего от возможной разлуки с братом Эдика и увезли в Америку обоих парней.

Трагедия разразилась спустя 11 лет. Зимой 2016-го, после анонимного звонка, Брюеров обнаружили мертвыми в собственном доме. На втором этаже прятался их младший приемный сын Карл — после задержания юноше предъявили обвинение в двойном убийстве. Мотивы страшного преступления оставались невыясненными — с предположением выступила экс-возлюбленная Селина, старшего из усыновленных братьев. По словам Хэйди, ее бойфренд отличался неуравновешенным характером и страстью к запрещенным препаратам — и именно он, одержимый жаждой денег, надоумил обожающего его брата на страшный шаг. Эдвард боялся и отказывался, но пошел на преступление — и расправился с мачехой и отчимом, сообщала kp.ru.

Карл Эдвард Брюер убил приемных родителей-пенсионеров. Фото: соцсети

По глазам было видно, что не набегался

И подобные ситуации были постоянно. Меня постоянно цеплял, что я, мол, не мать. Он не зашел в семью, присматриваясь, а стал всех воспитывать. Я поняла, что вдвоем растить детей у нас не получится. После долгой разлуки дети вышли на первое место, и я выбрала их. Через месяц после его приезда мы расстались.

Возвращаясь к старшему — фантики и конфеты можно было бы пережить, но то, как он убегал… Второй раз убежал в Египте. Я туда отправила бабушку с детьми, на себя пожалела денег. Они пошли купаться на горки, он повел с собой младшего, бабушка их потеряла и отругала Игоря. И когда они возвращались в номер, он сбежал. Вызывали полицию, искали, а у него случился энергетический подъем. Он приехал домой радостный и возбужденный.

У младшего начался логоневроз, он стал заикаться от стресса. Я в это время занималась удочерением третьего ребенка — девочки. Ребята очень просили сестричку, и пока они были в Египте, я написала согласие. Приняли ее все очень хорошо. Но один раз я сказала, что не надо включать телевизор перед ужином, Игорь пошел в комнату, и я увидела, как от злости он взял маленькую и швырнул ее со всей силы на диван через всю комнату.

Однажды Игорь пошел выносить мусор и не вернулся. Его искали двое суток, он все это время не спал и не ел. И когда нашли, у него вид был лучше, чем у меня. Он лежал на каких-то досках под платформой и чувствовал себя прекрасно.

И та женщина из органов, которая его нашла, удивилась, какой он невменяемый и на небывалом подъеме. Он ушел, потому что ему хорошо. И мне сказали, что он может уйти в любом месте, и когда-нибудь я его просто не найду.

По глазам было видно, что не набегался.

Была тяга к ножам, к острому, к веревкам, я стала бояться засыпать, когда он дома.

Я снова пошла к специалистам. Психиатры поставили Игорю диагноз — психопатическое расстройство личности. То есть человек может быть душка, милашка, а в следующую секунду пойти котенка резать. Три психиатра не могут ошибаться. Я начала думать о возврате.

Я пришла в опеку и сказала: помогите-спасите. Они смотрели со своей стороны, не хотели проблем на своем участке. И опека в случаях отказа от одного ребенка изымает всех детей, так они мне объяснили. Нужен серьезный диагноз, чтобы вернуть одного. Поэтому Игоря положили в больницу на обследование. Я уже предполагала, что, скорее всего, его не заберу оттуда. Перед этим он украл деньги, из лагеря привез чужой айфон в трусах, заставлял младшего воровать с ним чупа-чупсы.

Но за то время, пока он там был, все отдохнули и готовы были принять и простить его. Я все еще искала выход какой-то. Думала про интернат, а на выходные забирать, но мне сказали, что и в выходные сбежит, потому что у него потребность в этом есть. Женщина, работавшая в больнице, объяснила, что ничего не поменяется и сейчас я просто плачу, а через два года уже начну принимать таблетки от депрессии.

Приемный сын расправился с матерью из-за оценок

Елена Шнайдер из села Усть-Тарка похоронила родного сына, столкнулась с бесплодием, но вновь стала мамой — в местном детском доме женщина увидела малыша, точь-в-точь похожего на ее покойного Игоречка. Парень рос хулиганом и двоечником, из-за чего матери порой приходилось его отчитывать — один из таких разговоров стал для Елены роковым. По версии следствия, Шнайдер отругала сына за плохие отметки — в ответ 14-детний подросток несколько раз ударил мать по голове битой. От полученных травм женщина скончалась на месте, школьник же сдался полиции.

Приемный сын Елены оказался убийцей. Фото: кадр из программы

Священники не советовали брать ребенка, а я спорила с ними

У нас родился больной ребенок, и врачи сказали: «Идите домой, ждите, когда умрет». Развитие оставалось на уровне трехмесячного ребенка, он улыбался и узнавал своих, но даже голову не держал. Мы сдавали анализы, ходили в платные и научные организации, я надеялась, что нам что-то скажут и помогут, но нет. Никаких прогнозов, ничего, наоборот: вам лучше не рожать или попробовать родить от другого мужчины. У нас брак венчанный, как можно говорить: «Найдите другого мужчину», бред какой-то.

Правда, муж со мной фактически не жил все эти пять лет, я поднимала ребенка одна. Он был в длительных командировках и зарабатывал деньги, дома почти не бывал. Вероятно, ему было тяжело перенести болезнь сына. Когда мы лежали в больнице, я видела, как приходят другие мужья и сопереживают, а он не смог принять эту ситуацию. Любил, но на расстоянии. Он хотел нормального ребенка, с которым будет играть в футбол, разговаривать и хвастаться его успехами.

Через пять лет сын умер. У нас не было другого варианта, кроме усыновления, и все само собой пришло к этому. Мы с мужем еще до свадьбы решили, что усыновим кого-то. Мы были студентами, хотели большую семью и думали, что нашей любви, энергии хватит на всех. Муж общительный, эмоциональный, и я такая же, мы были «зажигалки» и любили весь мир. Потом я поняла, что муж не осознавал, на что соглашался, и вообще сам был инфантильным ребенком. Но на тот момент я готова была тянуть все одна.

Год я ездила по больницам, вышла на работу, путешествовала, достроила дом и поняла, что в нем не хватает ребенка.

Я разговаривала с разными священниками, монахинями, и часто они не рекомендовали усыновлять. Потому что таких детей растить тяжело и возможны возвраты.

Ни один не сказал: «Классно, молодец, давай забирай». Наверное, они знают больше несчастных историй, чем мы.

Я спорила с ними, говоря, что взять сироту — все равно, что построить храм. Меня это не остановило, хотелось спасти всех и дать всем любовь.

Я читала, что не надо усыновлять, если умер свой ребенок. Я с этим не согласна. Сразу, конечно, идти не надо, необходимо выждать время. Это очень тяжело, первое время ты просто воешь, когда у тебя родного отняли, живешь на кладбище. Но все же у меня была пауза длиной в год. И если подойти к этому обдуманно, почему нет?

Формы и особенности

Усыновление — форма замещающей семьи

Ребенок в замещающей семье может оказаться путем определенных устройств.

1. Усыновление. Ситуация, когда у ребенка появляются вторые родители, которые замещают его настоящих. Малыш передается взрослым по решению суда; усыновители указываются, как родные; прекращаются отношения с биологической матерью; обретение всех имущественных, а также неимущественных прав. При этом усыновители не получают денежную поддержку от государства. Основная проблема, которая возникает в данной форме устройства – это продолжительный этап оформления документов, также необходимо пройти судебную процедуру. Стоит учитывать, что к усыновителям будут выдвинуты весьма строгие требования.
2. Попечительство, опека. Ребенка устраивают на проживание к одному из родственников или к специально подготовленному человеку, желающему взять его на воспитание. Детям, которые не достигли четырнадцатилетнего возраста, назначают опекуна, тем, кто старше — попечителя. Особенности данной формы: прикрепление взрослого происходит на основании утвержденного акта о попечительстве, в котором оговариваются сроки воспитания; взрослый принимает на себя роль представителя ребенка, охраняет его имущество; между взрослым и малышом не устанавливаются родственные связи; карапузу разрешается сохранить отношения с кровными родителями. Попечитель или опекун должен отчитываться о проделанной работе соответствующим органом, если он не исполняет требования, должен понести за это ответственность. Воспитание происходит на безвозмездной основе. По исполнению 18 лет государство выделяет ребенку социальное жилье.
3. Приемная семья. Данный вариант рассматривается, как подвид опеки. Помещение малыша в такую семью происходит на основании соответствующего документа. Гражданам, которые взяли на себя заботу о малыше, выплачивается вознаграждение. «Родитель», который не работает, считается трудоустроенным. К плюсам данной формы относят: возможность для родителей получать дополнительные деньги, а также стаж. Минусы: строгий контроль со стороны опекунских органов, необходимость информирования о методах воспитания, проделанной работе.
4. Семейный тип детского дома. Взрослого нарекают воспитателем или родителем, а малыша – воспитанником. Количество детей может быть от пяти до десяти. Ребенок находится в таком доме до восемнадцатилетия.

Основные трудности на пути к полноценной семье с приемными детьми

1. Ожидание, что ребенок будет ценить то, что его забрали из детского дома и за все благодарить. Многие родители при малейшей ссоре напоминают о своем “героическом поступке”, погружая тем самым ребенка в чувство вины. Следом за этим обычно идет реакция агрессии, так как долго находится в чувстве вины невозможно. Агрессия может выливаться на приемных родителей, братьев или сестер, домашних животных или на самого себя. Вспомните о том, что благодарности надо учить. Кто мог сделать это в детском доме? В семьях с родными детьми это не всегда получается успешно. Поэтому запаситесь терпением и учите. И возьмите себе за принцип – никогда не напоминать ребенку, что Вы его взяли и он должен быть за это благодарен. Ведь это Вы решили, что Вам нужен приемный ребенок. Не стоит навязывать ребенку чувство вины чтобы сделать его послушным и удобным.

2. У ребенка нет четкого понимания своей роли и своего места в семье. Чем безопаснее мы себя чувствуем, тем позитивнее относимся к миру и людям. Основа безопасности – “собственное место”, комната или кровать, стол, где можно делать уроки, полки в шкафу. Если этого у ребенка нет, то у него может возникнуть ощущение, что он тут временно. А зачем стараться и что-то строить, если ты все равно уйдешь отсюда? Если в семье есть другие дети, родные, то приемный ребенок начинает сравнивать себя с их положением и чувствует себя ущербным. Ему может казаться, что их любят больше, они имеют привелегии. А подобные мысли не способствуют послушанию и согласию в семье. Задача родителей – сразу дать приемному ребенку ту безопасность, на которую он вправе расчитывать. Равные обязанности и права по сравнению с другими членами семьи. Освобождение от нагрузки тоже не способствует чувству безопасности. Это сигнал, что “меня не приняли всерьез”.

3. Страх, когда у ребенка начинает всплывать травматичные переживания из прошлого. Если Вы решаете усыновить ребенка из детского дома, то должны предполагать, что ему/ей пришлось пройти через травмирующие, болезненные события. Просто так никто в детском доме не оказывается. У ребенка, попавшего в Ваш дом пока нет иного опыта, кроме прошлого. Проигрывание с игрушками (агрессия и жестокость), нанесение себе повреждений, истерики, необоснованные страхи перед какими-то событиями или процедурами – это все сигналы о том, что там внутри травма и это очень больно. Самостоятельно с этим справиться, усилием воли изменить подобное поведение ребенок не сможет. Необходима помощь психолога или психотерапевта, который поможет ребенку отреагировать боль, а Вам почувствовать себя более уверенно.

Если Вы готовитесь к тому, чтобы взять опеку над ребенком или усыновить его, начните с самого начала посещать “школу приемных родителей”. Занятия ребёнка с психологами и социальными работниками, понимание ответственности и психологии детей, которые находились до усыновления в детском доме помогут Вам еще раз взвесить все “за и против” этого решения, подготовится к своему родительству и дадут возможность, впоследствии, не пугаться трудностей, а наслаждаться тем, что у Вас есть ребенок, а строить с ним отношения – это интересно.

Первые месяцы жизни с Вовой

Начну издалека. Я вышла замуж в 19 лет. Сама воспитанница детского дома. Вопреки бытующему мнению, скажу, что мне действительно там нравилось. Отношение со стороны воспитателей, учителей и персонала было хорошим. Люди, что называется, от Бога. Но, не суть.

Через год после свадьбы у меня родилась дочка Кристина. А ещё через 2 года я снова захотела ребёнка. Пытались мы где-то год. После очередного медицинского обследования, на котором нам в сотый раз сказали, что мой муж больше не сможет стать отцом, смирились и решили взять ребёночка из приюта. Кристюше было уже 3 лет. Она очень обрадовалась, что у неё скоро будет братик.

Вдаваться в подробности относительно бумажной волокиты и выбора не буду. В общем, в нашей семье появился годовалый мальчик Вова. Это был пухленький, миленький и щекастенький малыш, который всегда улыбался, когда кто-то подходил к его кроватке и корчил рожицы.

Первое моё удивление произошло, когда я пыталась взять его на руки и укачать. Он принялся громко плакать. Закончилась истерика, когда я положила его в кроватку. Он тут же засунул 2 пальчика в рот, вторую ручку положил на плечико и начал сам раскачиваться из стороны в сторону. Я сама воспитывалась в интернате, но такого никогда не видела.

Ну, да ладно. Мы с этим смирились. Постепенно Вова стал отходить от привычки самоукачивания и засыпал сразу, как только мы укладывали его в кроватку. Честно сказать, мне это было по душе, так как маленькую Кристюшу мы часами качали на руках, а потом в коляске.

Второе, что меня удивило, это то, что Вовчик не хотел ласки. Он постоянно вырывался из рук, вытягивая ручки и ножки. Меня это сильно расстраивало, ведь я так хотела прижать его к себе, почувствовать запах, услышать сопение, чмокание. Но этого так и не случилось. Вова позволял гладить себя только в кроватке и то не всегда. Пришлось с этим жить.

Мальчик рос здоровым и крепким, радовал хорошим аппетитом. Мы никогда его ни в чём не ограничивали, любили так же, как и Кристину, покупали игрушки, самые лучшие средства по уходу, всю необходимую мебель.

Ангел с повадками зэка

«Проще всего в этой ситуации сказать, что родители, которые вернули ребенка, безответственные, плохие, — говорит приемная мама и психолог фонда «Измени одну жизнь» Елена Мачинская. (Именно она в разгар июля 2017-го и написала письмо Наталье Тупяковой с предложением временно забрать к себе Глеба.) — Мы все разные, и у каждого разная ресурсность, то, что мы можем ребенку дать. Наташа Тупякова обладает удивительным педагогическим талантом, она понимает, почему ребенок ведет себя так, а не иначе, понимает, когда надо попросить помощи у психолога. И как восполнять свои душевные силы». 

Понять «почему?» могут далеко не все, и это одна из главных причин возвратов, объясняет психолог. Дело не в безответственности — часто люди совершенно искренне хотят стать приемными родителями, чтобы «спасти бедную сироту». Им кажется, что, попав в домашние условия, ребенок оценит разницу с казенным заведением и будет благодарен новой семье. И когда вчерашний детдомовец вместо того, чтобы радоваться, начинает крушить все вокруг, вызывающе себя вести и демонстрировать неуважение, новоиспеченные родители приходят в ужас.

Часто они списывают поведение ребенка на плохие гены или на то, что «улицу из него уже не выбьешь». Что на самом деле творится в душе ребенка в первые месяцы, а то и годы в семье, взрослые не понимают. 

«Если ты не прошел это сам или не работаешь с такими детьми, если не знаешь ничего про реактивное расстройство привязанности, про депривацию в раннем детстве у детдомовских детей, никакие диссертации по психологии не помогут, — объясняет Елена. — Мне самой когда-то понадобилась помощь психолога после того, как я взяла в семью двух своих девочек, хотя я понимала, что происходит, работала до этого с такими детьми».

Я не знала, как правильно выбирать — ждала, что екнет сердце

Я изначально хотела маленького ребенка, до года. Я его долго на всех ресурсах искала, заходила на сайты, присматривалась, фотографии детей были ужасные тогда, было трудно. Начиталась форумов, где усыновители писали, как у них на детей екало сердце. Я смотрела фото и ждала, что у меня тоже екнет, потому что не знала, как правильно выбирать ребенка.

Я его рожала. 9 месяцев ходила и вынашивала, только не ребенка, а осознание того, что скоро заберу его. Сделала одну справку, через какое-то время — вторую, все постепенно. У меня был инстинкт гнездования, я передвинула всю мебель, перестирала все вещи.

Я сначала собиралась за одним в Калужскую область и уже даже связалась с директором детского дома. Прихожу с работы, а мне позвонили волонтеры одной организации и сказали, что есть другой мальчик. Раньше детей вбрасывали в чаты и форумы, не было базы, в детских домах тяжело с детьми расставались, волонтеры старались их пристроить на стадии изъятия из семьи.

Я зашла на сайт, смотрю — сидит ребенок, обкусанный комарами, в грязной майке, веревка какая-то на шее. И ничего у меня не екнуло. Просто жалость.

Это было близко, можно было съездить и посмотреть. Я поехала, поговорила с опекой, пошла в больницу, где он находился. Я взяла его на руки, и мои руки вспомнили то, что они не помнили уже полтора года. Покрутила его, он тыкал мне в нос соской, которая висела на веревке. И я решила его взять, хотя не скажу, что екало. Я очень долго сомневалась. Мои сомнения разрешил папа, которого я долго мучила сомнениями и который в конце концов сказал: «Что ты ко мне пристала с расспросами — ребенок и ребенок». И эта фраза решила все.

Через какое-то время мы его забрали и привезли домой. Из документов только справка из роддома, и больше никаких медицинских обследований, кроме общего анализа крови. Первые дни дома меня пугали, потому что малыш бился головой о стену перед сном. Хотя он не так долго был в госучреждении. Я про такое слышала, но смотреть было жутко. А так был обычный ребенок.

А через полгода мне позвонили и сказали, что есть мальчик, 4 года, изъят из семьи. Я категорически сказала «нет». Я еще подумала: а вдруг он обидит моего маленького, выстраданного и ненаглядного. А потом укладываю малыша спать и думаю: ну а что такого, места много, вот тут один будет лежать, а тут второй. Я среди ночи позвонила мужу, маме, они быстро согласились и даже обрадовались. Тем более что внешне дети были похожи. Тогда я еще не знала, чем все закончится.

Воспитание приемного ребенка

Это третья – и немаловажная причина, по которой приемные семьи не распространяются по России так, как было бы нужно.

Бездетные пары боятся взять ребенка из приюта или детского дома, потому что их пугают возможные трудности в его воспитании, в особенности, наследственные склонности. Многие считают, что в государственные учреждения попадают дети алкоголиков, наркоманов, преступников. Конечно, родители могут быть всякими, но малыши, живущие в больнице или Доме малютки, не виноваты, что им не повезло с родителями.

Часто уже приняв ребенка в семью, взрослые с тайным страхом наблюдают за его взрослением, принимая склонность к шумным играм за агрессивность, детское желание взять чужую игрушку – за склонность к воровству, и стараясь подавить в зародыше эти аномалии развития, причем достаточно жесткими методами. Ребенок, не понимая, что он сделал не так, естественно, начинает сопротивляться, зарождается конфликт, который, из-за непонимания ситуации взрослыми, может стать причиной ухода ребенка из дома.

  Подготовка, которую проводят для взрослых, желающих стать приемными родителями, предостерегает от таких шагов. Специалисты дают будущим родителям советы и рекомендации, как избегать конфликтных ситуаций, и все же часто бываю случаи, что взрослые, взяв в семью ребенка, особенно старшего возраста, через некоторое время расторгают договор о приемной семье и возвращают ребенка в детдом, объясняя поступок несходством темпераментов или чем-то подобным. На самом деле, такая причина может и возникнуть, но чаще это непонимание психологии чужого ребенка, который не оправдывает возложенных на него ожиданий и не кланяется в ножки приемным родителям за каждый кусок хлеба.

Привыкание родителей и детей в приемной семье – это тонкий осенний лед, который может хрустнуть от любого неправильного шага. Дети, потерявшие семью, пережили настоящее горе, они любят своих родителей – и алкоголиков, и наркоманов, и боятся привязаться к новой семье, чтобы не предать старую. По этой причине в период привыкания дети или замыкаются в себе, или начинают дерзить, на ласковые слова отвечать грубо и вызывающе. Только терпение и такт, понимание приемными родителями того, сколько страданий пришлось пережить этой неокрепшей детской душе, смогут помочь ребенку понять, что в этой семье никто не претендует на роль его мамы и папы без его желания.

Приемные родители, нашедшие подход к каждому ребенку, делятся опытом с новичками, помогая им преодолеть самую первую высоту – привыкание друг к другу чужих людей, есть возможность попросить совета у родителей, побывавших в сходной ситуации, посещать семинары и курсы для приемных родителей и вместе решать проблемы приемных семей.

Если вы думаете, что надо бы взять ребенка из детдома на воспитание – не сомневайтесь, берите. Органы опеки не оставляют без помощи людей, спасающих детские души и воспитывающих полноценных граждан нашей страны.

В России до революции детских домов не было вообще. Если ребенок оставался один, его брали к себе родственники, соседи, друзья родителей. Так что приемная семья – это исторически оправданная для нашей страны форма воспитания сирот.

Потеря ресурса: где утечка?

Алена Синкевич, эксперт фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Фото: facebook.com/alyona.sinkevich

«Приемные родители это не средство, а живые люди

Это важно, потому что общественное мнение формируется пока так: мы понимаем, что любой человек, родитель может потерять работу, развестись, потерять деньги, умереть, в конце концов! А от приемного родителя мы требуем социальной стерильности, – говорит Алена Синкевич

– Если была крепкая семья, а потом она порушилась, никто не думает, как тяжело приемному родителю, все возмущаются: как же так, они говорили, что у них все хорошо! Когда теряет работу, тоже все злятся: надо же, брал детей и такая безответственность!

В жизни приемного родителя есть контракт, который он заключал. И общество невольно воспринимает его как сотрудника, который вдруг нарушает свой контракт. Приемные родители становятся наемными работниками на 24 часа в сутки. Аспектов, в которых они нуждаются в помощи, очень много. Но получают они не помощь, а упреки в нарушениях».

Выгорание сваливается на приемного родителя снежным комом. Постепенно одни проблемы наслаиваются на другие, и можно даже не успеть заметить начало этого изменения состояния.

«Представьте: пошли сложности с ребенком, а тут еще родственники под руку: “Зачем брала такого, теперь помогать не будем”. На работе начальник злится, муж загулял, тут еще контроль проверяющих органов… то есть ребенок сам по себе большая нагрузка, но вот эта реакция окружения добавляет стресса», –  рассказывает Елена Мачинская,психолог-консультант фонда «Измени одну жизнь», приемная мама.

«Задача сопровождения помогать, а не контролировать, но пока все наоборот, – соглашается Алена Синкевич. – Например, у семьи проблема. К ним приходит опека, вроде бы предлагает помощь, спрашивает, какие сложности. Мама отвечает: “Ребенок не учится в школе”

В ответ инспектор начинает кричать: “Вы что, не понимаете, школьное образование – это очень важно для ребенка!”

В итоге родители получают порицание, убеждение в том, что они плохие родители, их ресурс не укрепляется, его становится еще меньше. А сопровождение должно работать на ресурсоукрепление родителей».

Ребенок действительно часто может выступать катализатором. Но часто причиной потери ресурса становятся не сами дети.

Статус приемного вытаскивает из родителя или старые травмы, или разрушение иллюзий, стереотипов, ожиданий, когда все пошло не так, или появляются новые травмы.

Частая причина выгорания родителей – завышенная планка. Иллюзии и их разрушение – еще один толчок к стрессам и потере ресурса.

«Надо помнить, что точка входа в приемное родительство – это момент риска. И надо быть к этому готовым», – советует Алена Синкевич.

В момент приемства все находятся на высоте, в эйфории, да и ребенок старается показать себя с лучшей стороны. Да, бывает, что семья берет больного ребенка, а он оказывается здоровым, или в нем раскрываются прекрасные качества, выходит хороший потенциал, но так бывает не всегда, замечает эксперт. И заранее просчитать это невозможно.

Еще одна частая надежда, которая рушится, – угроза успешности ребенка, говорит Алена Синкевич: «Вполне возможно, что вам придется любить совершенно неуспешного ребенка. Готовы ли вы к этому? Это надо как-то принимать».

Одна из причин стресса приемного родителя – страх пойти к специалисту, подчеркивает Наталия Мишанина, руководитель психологической службы фонда «Арифметика добра», попытка все держать в себе: «Не надо доводить до состояния “хоть вешайся”, не надо бояться психологов и службы сопровождения. Эти службы есть и при НКО, и кроме того, не обязательно привязываться к своему округу, можно выбрать любую службу сопровождения на свой вкус.

Главное – поставить себе задачу найти ресурс. Приемному родителю нужно быть с холодной головой, но с горячим сердцем».

Сила сопротивления

Начало их общей жизни — это постоянные занятия с психологом. Месяцы на лекарствах, которые Глебу выписал детский психиатр. 

«Я помню, как пришла в аптеку и фармацевт, прочитав рецепт, спросила, правда ли это для восьмилетнего ребенка, а получив подтверждение, посмотрела на меня с ужасом», — вспоминает Наталья. 

Ребенок мучился от ночных кошмаров, во сне сдирал и рвал на себе одежду — Наталья даже стала надевать на Глеба на ночь тонкий хлопковый комбинезон, который хоккеисты носят под защитой, чтобы он не мог выпутаться из него.

Сегодня Глеб не принимает никаких лекарств, психиатр их отменил, хотя продолжает наблюдать мальчика. После поездки на юг прошлым летом Глеб рассказал маме, что ему «снилось море».